Биологическая активность женьшеня

Химический состав женьшеня начали изучать еще во второй половине прошлого века. Его корень, как теперь известно, содержит гликозиды, разные углеводистые соединения (сахара), жиры, эфирные масла (панацеи), а также витамины, ферменты, смолы и некоторые другие вещества. Носителями основного фармакологического действия женьшеня считаются гликозиды. Предполагается, что они представляют собой сложный комплекс близких по своим свойствам веществ [8]. Комплексу извлекаемых из корня женьшеня гликозидов давали разные названия; по мнению специалистов, более удачным является термин "пана-ксозид", предложенный Р. Т. Запотылько [36]. Иногда гликозиды женьшеня называют сапонином на том основании, что некоторые из них проявляют свойства сапонинов. Так именовали их японские исследователи [8].

Исследования показали, что содержание гликозидов в корне женьшеня (при высокой полноте извлечения) довольно высокое: в корнях дикорастущего растения - до 21%, культурного (корейского) - 19,9% [36].

Фитохимическими исследованиями Д. А. Муравьевой (Пятигорский фармацевтический институт) корней женьшеня, произрастающего на плантациях, и 20-летних корней дикорастущего приморского женьшеня было установлено, что в шести-семилетних корнях уссурийского культивируемого женьшеня (совхоз "Женьшень") содержится 23,95% сапонинов, в корнях растения того же возраста, культивируемого в Теберде, - 27,20 - 29,01, а 20-летнего приморского дикорастущего женьшеня - 22,08% [57]. Меньшее содержание сапонинов в корнях дикорастущего женьшеня по сравнению с культивируемым объясняется, видимо, тем, что в таежных условиях накопление активных веществ в корнях, как и их рост, идет более медленными темпами; свойственной им биологической активности они достигают позднее. Что же касается содержания экстрактивных веществ (в 70%-ном спирте), то, по тем же данным, оно выше (на ¹/₆ часть) в корнях дикорастущих растений.

Повторные исследования Пятигорского фармацевтического института, проведенные в 1984 г. в содружестве с Тебердинским заповедником, по сравнительному анализу качества культивируемых корней женьшеня шести-семи лет в сухом сырье из разных областей страны показали, что женьшень сохраняет достаточно высокое содержание гликозидов (сапонина) и экстрактивных веществ при выращивании в самых разных почвенно-климатических условиях [43]. Наибольшее содержание биологически активных веществ отмечено в корнях женьшеня, культивируемых в горных местностях Северного Кавказа (Тебердинский заповедник и Зеленчукский лесхоз - 1300 - 1350 м над ур. м.), где у семилетних растений сапонина было в среднем 30,9%, в средней части Украины (ботсада в Виннице и Киеве) - 32,5, а также на родине женьшеня в Приморье - 30,6%.

В центральных областях РСФСР (Курской и Калининской) выявлено сапонинов 25,9 - 28,2%, в Белоруссии (Минская обл.) - 26,4, на Урале (Свердловская обл.) - 27,3% [43].

Определено содержание и экстрактивных веществ в корнях женьшеня. Наиболее высоким оно оказалось также в горных районах (Теберда и Зеленчук) - 42,6%, к ним близки показатели Украины (Винница и Киев) - 41,7, а также Приморского края - 38,1 - 40,3% (один из образцов до 47,2%). Ниже содержание экстрактивных веществ в образцах корней из центральных областей России (Курская 30,8%, Калининская 33,5%), Белоруссии (Минская 31,4%), Урала (Свердловская 36,2%).

Все исследованные корни, по заключению Д. А. Муравьевой, проводившей анализы, соответствуют требованиям ГФ-Х по содержанию влаги и экстрактивных веществ [43], Заметем, что содержание сапонинов в фармакопейной статье - X не предусмотрено.

Результаты указанных анализов показывают относительную устойчивость биохимических процессов, протекающих в женьшене, который выращивается в самых разных областях, особенно в части сапонинов. Большая амплитуда колебаний наблюдается в содержании экстрактивных веществ.

В целом корни женьшеня с Северного Кавказа, Украины и Дальневосточного Приморья по содержанию сапонинов и экстрактивных веществ примерно равноценны.

Количество экстрактивных веществ (в 70%-м спирте) в сухих корнях было: на Северном Кавказе - 42,5%, в остальных районах страны, откуда поступили образцы, - 41,2 - 41,8%.

Все это говорит о пластичности биохимических процессов, характерных для женьшеня, и перспективности его выращивания в разных областях Советского Союза.

В связи с отсутствием методов детального химического определения действующих веществ женьшеня для характеристики его как товарного сырья, а также для научных целей, связанных с изучением разных способов культивирования этого растения, в настоящее время предложены разные методы биологической оценки женьшеня [8, 16], однако до сих пор нет еще универсального метода, с помощью которого решались бы вопросы установления государственного стандарта с учетом количественного содержания в корнях женьшеня биологически активных веществ. Биологическая оценка женьшеня, определяющая его качество, крайне нужна для решения ряда практических вопросов, связанных с выращиванием этого растения. Важно, например, знать, как изменяется содержание биологически активных веществ в зависимости от возраста корней. По материалам исследований дальневосточных ученых биологическая активность корней, выращиваемых на плантации, изменяется с возрастом следующим образом.

Если у пяти-шестилетнего растения биологическую активность корня принять за 100%, то в четыре года она составляет 42%, в трехлетнем возрасте - 29, в возрасте одного года - 22% [21].

Микрохимическими исследованиями также выявлено, что количество гликозидоподобных веществ в корнях женьшеня на плантации увеличивается пропорционально возрасту [1]. Выраженное в баллах, оно равно для корней первого года одному, второго - трем, третьего - четырем, пятого-шестого года - пяти [28].

По исследованиям Пятигорского фармацевтического института в корнях женьшеня с возрастом значительно увеличивается содержание сапонинов. Так, если в Теберде корни женьшеня в возрасте шести - семи лет содержали 27,2% сапонинов, то в девяти - десятилетнем возрасте их количество возрастало до 34,92%, т. е. за три-четыре года жизни содержание сапонинов увеличивалось на ¹/₄ часть. При этом количество экстрактивных веществ увеличивалось на 42%, достигая почти той же величины, что и у 20-летних дикорастущих корней [57].

В Китае культивируемые корни поступают в продажу иногда в 15 - 20-летнем возрасте, так как считается, что старые корни содержат значительно больше целебных веществ. Кроме того, морфологически, по своему строению и форме, они становятся более близкими к дикорастущим корням женьшеня, которые особенно высоко ценятся на мировом рынке. Анализы корней женьшеня, культивируемого на Северо-Западном Кавказе (Тебердинский заповедник), неоднократно проводила лаборатория фармакологии Дальневосточного центра АН СССР по разработанному там методу биологической стандартизации, основанному на антидиуретическом действии. Первый анализ небольшой партии корней женьшеня из Теберды, результаты которого в сравнении с результатами анализов женьшеня из других мест выращивания были опубликованы [21], не дал правильного отображения биологической активности тебердинского женьшеня.

Дальнейшие исследования более крупных партий женьшеня, проведенные той же лабораторией, показали, что биологическая активность корней, выращиваемых в Теберде, значительно выше, чем было показано в предварительных результатах.

Активность одного миллилитра экстракта, выражаемая в питуитрированных единицах действия (ПЕД), у шестилетнего женьшеня, выращенного из семян корейского происхождения в Теберде, составляла от 1200 до 1550 ПЕД, в то же время биологическая активность культивируемых корней из семян, полученных из КНДР, выражалась в 400 - 800 ПЕД [22].

По исследованиям Ставропольского медицинского института, заключавшимся в изучении влияния водных вытяжек из разных органов женьшеня на размножение одноклеточных организмов, выяснилось, что 2 %-я вытяжка из сухого корейского корня (полученного из КНДР) усиливала размножение дрожжевых клеток в 23 раза, а из сухого корня, выращенного в Теберде, - в 70 раз [17].

Интересно, что 2%-я водная вытяжка из промороженных листьев женьшеня, собранных в Теберде после того, как они подверглись действию мороза на растениях, усиливала размножение дрожжевых клеток в 20 раз, из сухих листьев - в 15, а такая же вытяжка из стеблей женьшеня - в 25 раз, что говорит о достаточной концентрации действующих веществ и в этих органах растений. Почти вдвое сильнее, чем под влиянием вытяжек из листьев, усиливается размножение дрожжевых клеток при действии 2%-й вытяжки из плодовой мякоти (экзо- и мезокарп), собранной при очистке созревших семян женьшеня.

Следует отметить, что надземные органы женьшеня почти не используются с лечебной целью. Однако, как показывают исследования, действующие вещества имеются во всех органах этого растения. Также установлено, что стимуляция прироста дрожжевых клеток была наиболее интенсивной при воздействии 5 - 10%-й вытяжки из разных органов тебердинского женьшеня (корня, высушенных листьев, плодовой - кожистой и мясистой оболочек семян); 10%-я вытяжка из листьев увеличивает прирост клеток в 618 раз, вытяжка из свежевысушенного корня - в 330 раз. Дальнейшее повышение концентрации вытяжек оказывало на размножение дрожжевых клеток тормозящее действие (Л. И. Громова, 1973).

Установлено, что биологически активные вещества женьшеня обладают двойственной природой: они действуют не только как стимуляторы, но являются еще и антибиотиками - фитонцидами. Исследования показали, что в женьшене, произрастающем в Теберде, наибольшее содержание витаминов группы B находится не в корнях, а в листьях. Отмечен высокий фитонцидный эффект, производимый 2%-ми вытяжками из свежевысушенных и промороженных листьев, а также из плодовой оболочки (экзо- и мезокарп) семян женьшеня. Гибель одноклеточных организмов (парамеций) наступала при воздействии вытяжки из листьев через 2 - 7 мин, вытяжки из плодовой оболочки созревших семян - через 10, а вытяжка из корня умерщвляла парамеции только через 40 - 50 мин. Антибактериальное действие вытяжек изучаемых органов женьшеня было выражено слабее, чем фитонцидное и стимулирующее (Л. И. Громова).

Выяснено также, что под влиянием 2%-й вытяжки тебердинского женьшеня в 50 раз быстрее, чем в обычных условиях, происходит и размножение "космической" водоросли-хлореллы. Известно, что хлорелла используется во многих экспериментах с замкнутым круговоротом воздуха, где она поглощает углекислый газ, выделяемый испытуемыми, и возвращает им кислород. На космических кораблях продолжают изучать, как развивается хлорелла в условиях невесомости, В последние годы хлорелла выращивается в специальных установках крупных хозяйств для использования ее в качестве кормового средства, очень богатого белком (свыше 50%), с целью увеличения продуктивности животных. Поэтому ускорение ее размножения имеет важное практическое значение и в сельском хозяйстве. Однако следует учитывать, что повышение концентрации вытяжки (5% и более) оказывает на размножение хлореллы тормозящее действие [17].

В тканях корня тебердинской репродукции обнаружено присутствие большого числа микроэлементов, которые, как предполагают, усиливают тонизирующее влияние активно действующих веществ, в частности гликозидов. Между прочим, среди микроэлементов в тканях корня женьшеня, выращенного в Теберде, выявлено и некоторое содержание серебра.

В докладе проф. Д. А. Муравьевой на третьем всесоюзном совещании женьшеневодов (август 1983 г.) указывалось: "Интересно отметить, что в культивируемом женьшене (образцы Тебердинского заповедника) определено большее содержание сапонинов, чем в дикорастущем, а также то, что все части растения женьшеня богаты целым комплексом физиологически полезных компонентов. В надземной части (листьях и стеблях) особо много эфирных масел с бактерицидными и антимикробными свойствами".

Таким образом, исследованиями как дальневосточных ученых, так и ученых Северного Кавказа установлено, что биологическая активность женьшеня, выращиваемого в Теберде, не ниже корейского, а по всем данным даже выше его примерно в два-три раза и мало отличается по содержанию действующих веществ от приморского дикорастущего корня.

Чем же объяснить повышенное содержание биологически активных веществ у женьшеня, выращиваемого в горных условиях Северо-Западного Кавказа?

Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо остановиться на роли так называемой физиологической радиации, т. е. лучистой энергии, поглощаемой пигментами, содержащимися в пластидах листа растения. Как известно, физиологическая радиация лежит в пределах 300 - 700 ммк длины волны, которая составляет до 50% обычного излучения. Листья высших растений поглощают ультрафиолетовые лучи (300 - 400 ммк) и оранжево-красные (500 - 700 ммк). Фотосинтез совершается только под воздействием волн длиной от 400 до 700 ммк. Поглощение энергии здесь производится веществами, находящимися в пластидах листа, - хлорофиллом, каротиноидами, ферментами и др. Максимальное накопление сухого вещества в растении наблюдается преимущественно под воздействием оранжево-красных лучей. Эффективность сине-фиолетовых лучей в этом отношении вдвое ниже. Они в большинстве случаев задерживают процессы развития, в частности переход к цветению и плодоношению, но способствуют синтезу белков и сильно влияют на химический состав растений. Особенно большое влияние на химический состав оказывают ультрафиолетовые лучи с длиной волны 300 - 400 ммк и особенно с длиной волны 290 - 315 ммк, повышая содержание витаминов и белков в таких растениях [42].

Надо полагать, что под влиянием ультрафиолетовой и сине-фиолетовой частей спектра происходит и усиление накопления биологически активных веществ в растении. Известно, что при прохождении через атмосферу коротковолновые (ультрафиолетовые и сине-фиолетовые) лучи поглощаются сильнее оранжево-красных лучей, т. е. с высотой содержание фиолетовой части спектра (особенно ультрафиолетовой) возрастает.

Актинометрическими исследованиями, проведенными нами с помощью фитохимического дозиметра ВИЭМ в районе Теберды, выявлено, что с подъемом на 1 км интенсивность ультрафиолетовой части спектра возрастала на 15% (при одновременном увеличении прямой солнечной радиации на 6%).

В зависимости от того, преобладает ли прямая солнечная радиация или рассеянный (диффузный) свет, растения подвергаются влиянию разных действующих сил. Рассеянный свет, богатый фиолетовой частью спектра, наблюдается больше всего в горных районах с обильным количеством осадков и повышенной облачностью, например в условиях Северо-Западного Кавказа, а также под пологом леса, особенно среди широколиственных пород. Ультрафиолетовые и сине-фиолетовые лучи наблюдаются в основном в середине дня, постепенно нарастая с утра и уменьшаясь во второй половине дня. Оранжево-красные лучи преобладают в ранние утренние и вечерние часы. Наиболее длинноволновые инфракрасные лучи (свыше 750 и более 1050 ммк) являются фактором теплового режима тканей растений. Роль этих лучей важна в условиях невысокой температуры воздуха - ниже 20°С тепла (что и бывает летом на плантации в Теберде), однако на фитохимические процессы инфракрасные лучи влияют мало. Женьшень, Произрастающий в Теберде находится в условиях, где он в большей мере, чем на равнине, подвергается влиянию коротковолновой части спектра, способствующей усилению хода биохимических процессов.

Однако радиация является не единственным фактором влияющим на интенсивность накопления действующих веществ в растении. Здесь надо учитывать весь комплекс условий, о которых говорилось выше: умеренную температуру и равномерную повышенную влажность воздуха, благоприятные почвенные факторы и пр.

Фотосинтез, как основное средство накопления действующих веществ в растении, протекает под пологом леса в условиях Теберды в течение всего светового периода суток без обычной для открытых мест депрессии (снижения интенсивности фотосинтеза) в середине дня, обусловленной резкими колебаниями температуры и влажности воздуха, причем этот более или менее равномерный процесс фотосинтеза у женьшеня длится не менее 5,5 - 6,0 мес в году.

Следует иметь в виду, что химизм растений при их переселении в новый район изменяется вполне определенным образом, приближаясь к химизму местных растений того же типа. В новых условиях в первую очередь изменяются физиолого-биохимические процессы растений. В горных условиях особое значение для изменения этих процессов имеет высота над уровнем моря, которая характеризуется тем или иным особым комплексом условий. Поэтому в другой высотной зоне обмен веществ у растений происходит по-другому. Любопытно, что реликтовые растения, имеющие признаки специализированного обмена веществ с низким энергетическим уровнем (как, например, женьшень), при резком изменении внешних условий, видимо, могут, изменив обмен веществ, становиться на более высокую энергетическую ступень. Это позволяет говорить о своеобразной вспышке эволюционного процесса у реликтовых растений [6].

Биохимическая активность женьшеня различна на разных высотных уровнях. Так, по анализам фармакологической лаборатории Дальневосточного центра АН ССОР содержание действующих веществ в корнях женьшеня, произрастающего на нижнем пределе пояса буковых лесов (760 м над ур. м., урочище Киши, Кавказский заповедник), оказалось почти вдвое ниже, чем у корней того же возраста, произрастающих на верхнем пределе пояса буковых лесов (1330 м). Такие же показатели биологической активности, как в предгорьях Кавказа (800 ПЕД), дали корни женьшеня из Подмосковья [22].

Следовательно, биохимические процессы в накоплении действующих веществ у женьшеня оказываются наиболее оптимальными в определенной среднегорной зоне. Указанная закономерность в изменении содержания биологически активных веществ у растительного организма в горах может быть распространена и на другие лекарственные растения.

Накопление действующих веществ в растениях усиливается лишь до определенной благоприятной для биохимических процессов высоты над уровнем моря. Для каждого вида растений оптимальная зона в горах будет различной. Австрийские ученые выращивали в Швейцарских Альпах лекарственные растения, содержащие алкалоиды, гликозиды и другие активные вещества. Поскольку опыт проводился на большой высоте (Давос, 1860 м над ур. м.), условия для накопления действующих веществ оказались неблагоприятными и содержание их было значительно ниже, чем содержание веществ в растениях, росших на уровне 167 м (Вена).

Известный французский исследователь Г. Бонье сообщал, что у многих растений в горах повышалось содержание алкалоидов. Но это наблюдалось лишь в определенной зоне. На больших высотах под влиянием низких температур общее содержание алкалоидов начинало падать [73].

Подобные исследования проводились нами и в условиях Северо-Западного Кавказа совместно с учеными Пятигорского фармацевтического института [32] на пяти высотных пунктах (от 500 до 2700 м), где выращивались мята перечная и белладонна. Определение биологически активных веществ показало: наибольший выход эфирного масла у мяты перечной был в среднегорной зоне на высоте 1330 м над ур. м. (Теберда), здесь он был вдвое выше, чем в пунктах 500, 2400 и 2700 м над ур. м; там же, в Теберде, содержание алкалоидов у белладонны было на 25 - 30 % больше, чем на других высотах (500, 1950, 2400 м). Следует отметить, что в других наших опытах количество витаминов, в частности витамина C, у овощных культур также резко возрастало до определенной высоты над уровнем моря.

Немецкий исследователь Е. Шрац [64], изучая влияние высотного фактора на накопление биологически активных веществ, в частности эфирного масла, у ряда лекарственных растений (мяты, ромашки, тысячелистника и др.) в Альпах, установил, что наибольшее образование эфирного масла наблюдалось в среднегорной зоне на высоте 940 м над ур. м. Опыты проводились на шести высотных пунктах (от 600 до 2600 м), причем везде была одна и та же почва.

Исследования дальневосточных ученых показали, что при отрастании вегетативной массы женьшеня в корнях наблюдается уменьшение содержания гликозидов. В результате сравнительной биологической оценки препаратов из весеннего (до отрастания надземной части) и летнего корня (после начала вегетации) установлено, что препараты из летнего корня примерно на 20% менее эффективны, чем препараты из весеннего корня [22]. Наивысшая же биологическая активность у корней женьшеня наблюдается осенью после окончания вегетации, когда в корнях завершается накопление пластических веществ.

Как изменяется биологическая активность корней женьшеня под влиянием внесения тех или иных удобрений? Этот вопрос в литературе освещен слабо. Исследования, проведенные в 1976 г. отделом физиологии и фармакологии адаптации Института биологии моря ДВНЦ Академии наук СССР (И. И. Брехман) в содружестве с Тебердинским заповедником, показали, что под влиянием удобрений содержание биологически активных веществ в корнях женьшеня заметно увеличивается. Активность шестилетних корней, выращенных в Теберде при внесении разных доз и видов удобрений, определялась по стимулирующему действию, в частности по способности увеличивать продолжительность бега белых мышей по непрерывно движущейся вниз веревке.

Действие препаратов определялось количественно в стимулирующих единицах действия, сокращенно обозначаемых СЕД.

Активность одного грамма шестилетних корней (взятых в сухой массе), выращенных при двукратном внесении в почву через каждые три года навозного перегноя в количестве 60 т/га, увеличивалась по сравнению с контролем на 33%. При выращивании корней в условиях ежегодного внесения полного минерального удобрения (NPK) по 120 кг д. в./га увеличение активности наблюдалось на 44%. В варианте опытов - навозный перегной 60 т+ежегодное полное минеральное удобрение (NPK) по 60 кг д. в/га - активность увеличивалась лишь на 25%, т. е. преимуществ перед другими вариантами не имелось. Однако с учетом урожая (средней массы корней), полученного в условиях разных вариантов опытов, активность одного корня оказалась наивысшей при внесении 60 т навозного перегноя (398 СЕД, или 176% к контролю), а наименьшей - при внесении 120 кг д. в. полного минерального удобрения (328 СЕД, или 135%).

Вариант с внесением 60 т навозного перегноя+по 60 т д. в. минерального удобрения показал активность, близкую к первому варианту (374 СЕД, или 170%).

Следовательно, минеральные удобрения (NPK по 120 кг д. в.), задерживая рост корня, дают в конечном результате меньшую его суммарную активность, чем два других варианта, хотя и в этом случае биологическая активность женьшеня в целом возрастает по сравнению с контролем, где общим фоном (как и во всех вариантах) было внесение лишь одного листового перегноя (60 т/га).

В начале 80-х годов ботаниками и фармакологами (Бржихнач Б., Грушвицким И. В., Барнауловым О. Д. и др.) было начато фармагностическое изучение надземной части женьшеня, которое подтвердило ранее опубликованные данные японских авторов при исследованиях женьшеня более южного происхождения [43]. Установлено, что в надземных побегах культивируемого женьшеня находятся те же самые тритерпеновые гликозиды (панаксозиды), что и в его корнях, причем содержание этих действующих веществ в листьях значительно выше, чем в стеблях, и даже, по исследованиям Бржихнача [9], несколько выше, чем в корнях. За шесть-семь лет жизни растений на плантации в отмирающих листьях женьшеня остается без использования примерно половина биомассы, имеющей лекарственное значение. Даже при осеннем отмирании в листьях содержится достаточно высокое содержание панаксозидов [9, 43, 45), что позволяет решить вопрос их практического использования. В настоящее время изучается возможность достижения безвредности препаратов из листьев женьшеня, поскольку в хозяйствах широко практикуется их обработка фунгицидами, в частности содержащими медь.

Фармакологи [45] утверждают, что применение листьев женьшеня в виде настойки (в опытах над животными) давало положительный результат при лечении диабета, гастрита, язвенной болезни, заболеваний печени (гепатит), а также заболеваний центральной нервной системы (неврозы и проч.).

По заключению И. В. Грушвицкого [43], дополнительное к корням получение сырья из листьев открывает широкие перспективы полного использования биомассы женьшеня и расширяет возможности изготовления ценных препаратов адаптогенного действия.

В последние годы в качестве заменителя женьшеня стали рекомендовать препарат элеутерококка колючего - кустарника, весьма распространенного в естественных условиях Дальнего Востока. Однако, хотя элеутерококк и относится к тому же семейству аралиевых, что и женьшень, детальные анализы Института биологически активных веществ ДВНЦ АН СССР показали, что экстракт элеутерококка не содержит в себе тех физиологически активных тритерпеновых гликозидов, которые включают в себя препараты женьшеня.

Следовательно, нет достаточных оснований говорить о полной замене женьшеня элеутерококком.

Тем не менее по лечебному действию элеутерококк сходен с женьшенем: повышает сопротивляемость организма (как адаптоген) и является общеукрепляющим тонизирующим, а также стимулирующим средством. Корни элеутерококка содержат ряд гликозидов (элеутерозиды), обладающих высокой биологической активностью.

После детальных исследований элеутерококка последний рекомендовался для широкого использования в практике народного хозяйства - в медицине и сельском хозяйстве [8]. В сельском хозяйстве элеутерококк используется как стимулятор роста и повышения продуктивности животных, а в пищевой промышленности - при изготовлении тонизирующих напитков.

В медицине он применяется при лечении нервно-психических заболеваний, атеросклероза, гипотонии, диабета и др. С 1964 г. начался промышленный выпуск препаратов элеутерококка (в виде жидкого экстракта из корней).

Хотя природные запасы элеутерококка на Дальнем Востоке достаточно большие, использование их должно вестись планомерно с учетом сбережения этих богатств.

Элеутерококк размножается в основном вегетативным путем, крайне редко семенами. Разводить его легче всего зелеными черенками - нарезанными на части побегами прироста текущего года.