Заготовка, сушка и сдача корней

Поскольку в Древнем Китае "панцуй" (женьшень) ценился на вес золота, сбор дикорастущего женьшеня все более расширялся. Запасы его в лесах Северного Китая и КНДР постепенно истощались, и поиски перемещались в бассейны р. Уссури и в леса Маньчжурии. В конце прошлого и начале нашего века, по словам В. К. Арсеньева, поисками женьшеня в русской приморской тайге занимались китайцы. Появилась профессия искателей женьшеня - корневщиков-женьшеневодов ("ва-панцуй"), которые свой опыт передавали из поколения в поколение. В 1907 - 1910 гг. вместе с китайскими корневщиками поисками женьшеня начали заниматься и русские искатели. Число их заметно увеличилось в 30-х годах. В 40 - 50-х годах в Приморском крае поиски женьшеня проводили 500 - 700 корневщиков, ежегодно сдававшие по договорам крайпотребсоюзу 10 - 15 тыс. корней. В год они добывали 100 - 130 кг свежих корней женьшеня (60% этого количества приходилось на Чугуевский, Калининский и Яковлевский районы края). Средняя масса одного корня составляла 25 г [26].

По внешним приметам корня женьшеньщики научились определять и его возраст. Корневщики-китайцы давали женьшеню в зависимости от количества листьев особые названия. Растения, имеющие три листа, назывались "тантаза", четыре - "сипие", пять - "упие", а редко встречавшиеся растения с шестью листьями - "липие".

Выстроившись в одну линию, с небольшими промежутками, современные корневщики зигзагообразно и медленно идут по тайге, разгребая посохами траву. Через каждые 50 шагов идущие с края надламывают ветки, отмечая границы маршрута. Со стороны эти поиски похожи на осторожные действия саперов, которые "нащупывают" спрятанные под землей мины. Стоит кому-либо из корневщиков увидеть среди зелени и ярко-красные, слегка сплющенные сверху ягоды женьшеня, как раздается громкий крик: "Панцу-у-уй!"

М. М. Пришвин так описывает свою первую встречу с женьшенем в тайге: "Лувен (искатель женьшеня - А. М.) раскрыл травы, и я увидел... Было несколько листков, похожих на человеческие ладони пятью вытянутыми пальцами, на невысоком и тонком стебельке. Для такого нежного растения был опасен не только изюбр со своим грубым копытом, но даже муравей, если бы ему зачем-нибудь понадобилось, мог бы в короткое время еще на множество лет остановить эту жизнь. Сколько случайностей... грозили этому растению..." [59]

По установленной с древних времен традиции, жень-жень выкапывают вечером, на заходе солнца, чтобы корень меньше времени находился на свету и в сухости. Почву осторожно раскапывают на расстоянии метра от корня с помощью костяной палочки. Затем корень бережно вынимают, но так, чтобы не повредить ни одного даже крошечного корешка. Иначе на него приемщик снизит цену. Стебель отламывают от шейки и корень бережно укладывают в конверт, сделанный из куска кедровой коры и застланный влажным мхом. Положив туда корень, присыпают его несколькими горстями земли, в которой произрастал женьшень.

Семена женьшеня корневщик обязан заделать тут же в почву и поставить рядом на дереве условный знак.

В старые времена корневщики ва-панцуй выработали свой таежный язык, который носил название "хао-шу-хоа". Это были условные знаки на деревьях и метки на кустах. Язык тайги сохранялся десятилетиями. Затем знаки обычно окуривались дымом. Такой "выжиг" говорил о том, что корневщик приходил сюда, к растущему, еще не дозревшему корню, и другой искатель не должен трогать его находку.

Но, к несчастью, многие из ва-панцуев в старое время, подвергаясь нападениям разбойников-хунхузов, забиравших у них таежные богатства, расплачивались своей кровью. Корневщики обычно не были вооружены, так как издавна считалось, что только чистый, незапятнанный человек, имеющий добрые намерения, может найти то "чудо мира", за которым он шел в глухую тайгу. Иначе, полагали они, женьшень уйдет в землю и не покажется человеку. Женьшеньщики верили, что панцуи находится под покровительством лесного духа, воплощенного в тигре.

В. К. Арсеньев писал, что "надо удивляться выносливости и терпению китайцев. В лохмотьях, полуголодные и истомленные, они идут без всяких дорог, целиною. Все время они надламывают кусты или кладут мох и сухую траву на сучки деревьев. Это условные знаки, чтобы другой человек не шел по этому следу, потому что место это осмотрено и делать здесь нечего. Сколько их погибло от голода, сколько заблудилось и пропало без вести, сколько было растерзано дикими зверями" [2].

Обнаружив корень, ва-панцуй прежде всего совершал молитву, уверяя, что он пришел к нему с открытым сердцем и добрыми намерениями. И лишь после этого с огромной осторожностью приступал к его выкапыванию, что длилось обычно несколько часов.

Возраст корня опытные искатели определяли не только по рубчикам на шейке, но и по коричневым кольцам на теле корня. Прилипшую к корню землю корневщик счищал шелковой ниткой. Надземные части - стебель и листья - сжигались на костре. Просто выбросить их считалось неуважением к священному растению. "Господину великому, духу гор", - благодарил ва-панцуй невидимое божество природы, подарившее ему это богатство. Не забывал он оставить на стволах кедров и условные знаки. Корневщики, которые могли прийти сюда когда-нибудь, должны знать, что здесь в свое время был найден панцуй. Где-то неподалеку может расти его потомство, - значит, следует быть более внимательным. При благоприятных условиях самосев семян женьшеня может создавать целую колонию растений разного возраста. Такие "семьи" состоят чаще всего из трех-пяти растений. Имелось сообщение о находке в одном местообитании 52 корней женьшеня [70]. По сведениям корневщиков, в тайге встречаются "семьи" и в 100 корней.

Известно, что проводник В. К. Арсеньева гольд Дерсу Узала однажды подарил ему "семью" из 22 корней, пересаженных им в начале 1890-х годов в глухое таежное место в верховьях р. Лефу. Арсеньев обозначил с его слов место расположения и все приметы на карте и сделал записи в своей записной книжке, но так и не выбрал времени сходить за этим богатством. Книжка эта затерялась, умер соратник Арсеньева Дерсу Узала, не стало и самого ученого. Уникальная колония Дерсу Узала за прошедшие восемьдесят пять лет могла очень разрастись. И до сих пор многие хотят разыскать этот необычный таежный клад.

Корни, найденные в Уссурийской тайге, достигали в отдельных случаях 100 - 200 г. Самым большим корням - самородкам, редким, как крупные алмазы, - на Востоке принято давать собственные имена, например: "Великий отшельник", "Император", "Уссурийский старец" и т. д. Считается, что подобные корни, размером с человеческую руку от кисти до локтя, попадаются не чаще чем один раз в 30 - 50 лет.

Наиболее крупными дикорастущими корнями считались корни в 400 - 600 г. Возраст таких корней достигает 350 лет и более. В 1905 г. при укладке железной дороги на Сучан в тайге был найден корень весом полтора фунта (600 г), который искатель продал в Шанхае за пять тысяч долларов. По слухам, за этим корнем охотились многие торговцы, которые пытались перекупить его за более высокую сумму.

За последние десять лет в тайге Иманского района Приморского края были обнаружены корни весом по 320 г и 260 г. Специалисты определили их возраст в 300 - 350 лет.

В 1980 г. охотником А. Курика в Уссурийской тайге был найден корень весом 419 г.

В старину в китайском городе Инкоу, центре торговли женьшенем, за панцуи платили "три золота" или "двести серебра", иначе говоря, против одной весовой единицы женьшеня выставлялись три таких же веса золота или двести весовых единиц серебра. В отдельные годы за один вес женьшеня давалось шестнадцать тех же весовых частей золота. Особенно дорого ценился семилистный корень. Но наживались на женьшене скупщики и перекупщики корней, тогда как сам искатель получал сравнительно небольшую сумму.

В начале XVIII в. китайским императором была введена монополия на приемку женьшеня. Приемщики были опытными людьми. Если искатель женьшеня пытался их обмануть, заделывая в шейку корня дробину для увеличения веса, или сдавал "сеяный" или дорощенный на своей плантации корень, сдатчика отдавали под суд и строго наказывали. Наиболее ценные корни поступали во дворец императора, те, что похуже, продавались по высоким ценам состоятельным людям.

На Востоке выше всего ценились три сокровища дальневосточной тайги: корень женьшеня, усы и когти тигра, сваренные и высушенные панты пятнистого оленя. Они считались наиболее ценными подарками к дню свадьбы или для особо почетных гостей, потому что из них готовились "эликсиры жизни, возвращающие человеку силу и молодость".

Но как можно сохранить добываемые с таким трудом корни женьшеня? Корни, собираемые в тайге или на плантации, идут в сушку, или, другими словами, в консервацию, при которой качество их не должно изменяться по сравнению со свежими корнями.

Среди высушенных корней на Востоке различают красные и белые, что зависит от способа их обработки. Чтобы получить красный корень, его в течение часа обрабатывают парами кипящей воды, затем сушат днем на солнце, а ночью над легким огнем. При этом крахмал в корне превращается в клейстер, а корень становится твердым, полупрозрачным и приобретает красно-коричневый цвет.

Белый корень ценится ниже красного и приготовляется путем сушки на солнце. В совхозе "Женьшень" (Приморский край) сушка корней ведется без предварительного пропаривания в хорошо вентилируемых калориферных сушилках при температуре от 40 до 60°С. Влажность их после сушки не должна превышать 10%. Крупные корни перед сушкой разрезают на пластинки. Высушенные таким способом корни называются "белыми".

По исследованиям дальневосточных ученых, красные корни сохраняют в себе значительно больше биологически активных веществ (почти вдвое), чем белые.

За рубежом (КНР, КНДР) иногда изготовляют так называемый "сахарный женьшень": корень несколько минут находится в кипящей воде, затем в нем делают ряд проколов и помещают в фарфоровую банку с концентрированным раствором сахара. После впитывания сахара, обычно на второй день, корень извлекают из банки и подвергают сушке на солнце в деревянной коробке со стеклянной крышкой. Корни при этом приобретают белую окраску.

В Тебердинском заповеднике корни консервируют по способу обработки красных корней. Тщательно отмытые корни выдерживают в течение часа над паром (температура воды 80°С) при строгом наблюдении, чтобы из них не вытекали какие-либо окрашенные выделения (во избежание снижения содержания биологически активных веществ). Таким образом непрерывно регулируется действие пара. После пропаривания корней их подвешивают на проволоке и сушат в тени в сухом помещении не менее двух-трех недель, пока они не станут совершенно твердыми, светло-коричневого цвета. В таком виде они, не теряя своей активности (что проверялось специально поставленными опытами), могут сохраняться многие годы.

Указанный метод сравнительно прост и не требует особых приспособлений. Пропаривание корней можно производить в кастрюле с помощью металлического сита или в автоклаве.

Корни женьшеня, добываемые на плантации, сдают по государственным ценам на заготовительные пункты, открытые на Дальнем Востоке, Украине, Белоруссии и Северном Кавказе. Дикорастущие корни принимаются в свежем виде специальными заготпунктами потребкооперации.

Заготконторы райпотребсоюзов оценивают принимаемые от корневщиков дикорастущие корни по пяти классам, в каждом из которых, в свою очередь, шесть-семь сортов, в зависимости от массы корня. Так, в первый класс могут попасть свежие корни определенной формы и массой от 10 до 100 г и более, причем свыше 120 г считаются экстра 0, свыше 150 - экстра 00, свыше 200 г - экстра 000. В первый сорт того же класса идут корни массой свыше 100 г, а в седьмой сорт - корни от 10 до 15 г.

В связи с уменьшением запасов дикорастущего женьшеня его оценка с 1971 г. производится по пяти сортам уже с меньшими показателями массы корней, г:

первый сорт особо крупные - свыше 42

второй сорт крупные - от 29 до 41,9

третий сорт средние - от 18 до 28,9

четвертый сорт мелкие - от 10 до 17,9

пятый сорт особо мелкие - от 3 до 9,9

Известно, что северная граница распространения дикорастущего женьшеня заметно сдвинулась на юг, что произошло в основном в течение последнего столетия. Условия здесь менее благоприятны для произрастания женьшеня, и постепенная выборка его корневщиками почти полностью прекратила восстановление женьшеня в северо-восточной части Сихотэ-Алиня и по р. Хор. Однако заметное уменьшение запасов женьшеня, как указывалось выше, наблюдается и в районах продолжающегося промысла. Здесь имеет место и бесконтрольный сбор корней, и небрежность некоторых корневщиков, выкапывающих очень мелкие корни и не оставляющих после выборки корней семена женьшеня на месте (с заделкой в почву).

В целях упорядочения заготовок дикорастущего женьшеня установлены новые их сроки, а также разработан ряд мероприятий по возобновлению и сохранению его запасов. В частности, с 1976 г. повышен стандарт минимальной массы сдаваемых свежих корней до 10 г. За самовольный сбор женьшеня в тайге с нарушителей взыскивается стоимость корней в десятикратном размере.

На экспорт дикорастущий женьшень наша страна поставляет в течение длительного времени. До 1987 г. поставки корня осуществлялись через ВО "Медэкс-порт", с 1987 г. - ВО "Продинторг".

Если в 60 - 70-х годах, по данным Продинторга, ежегодный экспорт корня (в сухом виде) достигал 50 кг и более, то в 80-х годах он значительно снизился: в 1980 - 15,30 кг, 1985 - 12,12, 1986 - 14,26, 1987 - 5,00 кг.

Ввиду истощения запасов дикорастущего корня Совет Министров СССР постановлением от 12 апреля 1983 г. заготовку его разрешил лишь в исключительных случаях. Однако это исключение превращается в правило. По ходатайству Приморского крайисполкома заготовка корня начиная с 1985 г. стала разрешаться ежегодно. В частности, в 1988 г. было разрешено выбрать в тайге корни женьшеня в количестве 50 кг (в сыром виде).

Экспортные цены на женьшень в период 1980 - 1987 гг. были достаточно высокие. Советский Союз получал: за один килограмм сухих корней первого сорта - от 22,8 до 72,4 тыс. руб., второго - 21,5 - 65,5 тыс. руб.

Однако в последнее время на экспорт дикорастущий корень женьшеня стала поставлять и КНР (до 40 кг в год), что сразу отразилось на конъюнктуре внешнего рынка: устойчивый спрос остался только на первый и второй сорт. КНР продает так называемый "смешанный сорт" по цене 22 - 33 тыс. руб. за 1 кг.

Продинторг с 1988 г. стал принимать от любителей так называемый "дорощенный" дикорастущий корень. В тайге для доращивания на приусадебных участках стали выкапывать молодые растения женьшеня, что еще в большей мере истощает и так малые запасы дикорастущего женьшеня.

На территории дальневосточных заповедников заготовка корней женьшеня, как известно, не проводится. Однако для восстановления численности корней и отдельных популяций женьшеня целесообразна организация в дальневосточной тайге специальных женьшеневых заказников, где в течение длительного времени были бы полностью прекращены заготовки женьшеня. Все эти меры помогут лучше сохранить небольшие естественные запасы столь редкого, исчезающего растения.

Еще в начале нашего века В. К. Арсеньев с тревогой говорил о женьшене: "...Этот драгоценный дар Земли вымирает, и мы должны уберечь его от участи динозавров, морской коровы и гигантского эпиорниса, которые навсегда исчезли с мира нашей планеты" [2].

Одна из мер по сохранению женьшеня - искусственное разведение на плантациях.