Яды в средние века

Яд несет смерть - эта горькая догма, питающая воображение сторонников токсического оружия и в настоящее время^*, нашла свое преломление в еще больших масштабах в средние века. Опыт использования ядов касался главным образом "искусства" их приготовления, смешения и применения.

^* (Токсическое оружие - средство ведения химической и биологической войны, один из видов оружия массового поражения, применение которого замышляется империалистами.)

Данные о биологической сущности действия ядов, равно как и способах лечения пострадавших от них, по-прежнему находились на низком уровне и были чисто эмпирическими. Именно в это время чрезвычайное распространение получили всевозможные амулеты, якобы предохраняющие от бед, и заклинания как средства, "изгоняющие" пагубное начало из тела. Правда, уже появляются первые научные сведения о путях поступления ядов в организм, способах их выведения и обезвреживания, но все они носят случайный характер и мало используются в практической медицине.

Весь период средневековья изобилует мрачными картинами отравлений, получивших чрезвычайно широкое распространение в политической борьбе и как средство решения личных споров. Необыкновенно длинен список королей, принцев, владетельных князей, епископов и членов их семей, либо погибших от ядов, либо причастных к их применению. Подробные описания заговоров и дворцовых переворотов можно встретить не только в летописях и исторических романах, а и в старых руководствах по токсикологии. Особенно много внимания хронике таких событий отвел известный немецкий токсиколог Л. Левин, выпустивший в 1920 г. книгу под тенденциозным названием "Яды в мировой истории". Автор даже выделяет специальную главу для описания отравлений с участием выдающихся исторических личностей. Пытаясь систематизировать причины, побуждавшие прибегать к ядам, он называет триаду: властолюбие, корыстолюбие и мстительность. Идет ли речь о Нероне или Калигуле, Вильгельме Завоевателе или Екатерине Медичи, папе Александре VI или Цезаре Борджиа - всюду Левин видит проявление этих трех сил, действующих под покровом тайны и страха. В частности, он повествует о "многогранной деятельности" на этой ниве двух знаменитых дам VI в. Брунгильды и Фредегонды, которые, помогая своим враждующим царствующим супругам, перетравили добрый десяток претендентов на власть. Обе они использовали аконит. Впрочем, Фредегонда оказалась более изобретательной и, кроме аконита, применяла еще мандрагору, обладающую наркотическим действием.

Нужно ли удивляться тому, что черты "исторических" и профессиональных отравителей находили свое отражение в произведениях художественной литературы разных стран и эпох?! Драматурги и беллетристы не обделили их вниманием. В том числе и А. Дюма. Вспомните, например, сиятельных злодеек в его романах - миледи в "Трех мушкетерах" или г-жу де Вильфор в "Графе Монте-Кристо". В последнем автор даже назвал одну из глав именем самой коварной и опытной отравительницы Лукусты. Очаровательная супруга королевского прокурора одинаково хорошо владела манерами придворной дамы и ухватками матерой преступницы. Г-жа де Сен-Меран, слуга Барруа - персонажи романа - стали жертвами ее увлечения бруцином, Валентина должна была также погибнуть от яда, если бы не вмешательство благородного Монте-Кристо, спасшего девушку (мы еще вернемся несколько позже к этому роману А. Дюма и бруцину)...

Анализируя исторические данные, один из видных русских токсикологов Д. П. Косоротов пришел к выводу, что эпоха Возрождения в Италии была в то же время и эпохой отравлений и отравителей, когда умерщвления при помощи яда из политических целей, из личной мести и даже по найму стали заурядным явлением. Многочисленные убийства, совершенные по указанию папы Александра VI (1492-1503) и его сына Цезаря Борджиа, были учинены преимущественно этим способом. (Одно время мышьяк так и называли - "яд Борджиа".)

Отравления в Англии были столь часты, что Генрих VIII издал закон (1531), по которому виновных бросали в кипящую воду. Мрачную славу душегуба снискал испанский король Филипп II (1555-1587). Не менее часты были отравления и во Франции.

На Руси в те времена господствовало знахарство, что в сильной степени сказалось и на использовании различных ядовитых трав и порошков. Наиболее типичным отравителем был иноземный лекарь Бомелий, услугами которого не гнушался пользоваться и Иван Грозный (как известно, семь его жен были отравлены. Эта же участь постигла и многих крамольных бояр). Мрачный образ Бомелия, торгующего любым злым зельем, вывел в своей опере (по драме Мея) "Царская невеста" Н. А. Римский-Корсаков. У Карамзина есть указание на то, что и Борис Годунов в своей борьбе с Лжедмитрием прибегал к ядам: он подкупил одного из Романовых, дав ему мешочек с опасной травой.

В XVII в. ремеслом отравительницы занялась Тоффана, в чем весьма преуспела. Она держала "лавочку ядов" и, но собственному признанию, отравила более 600 человек, в том числе двух римских пап! Одна из адских смесей этой фурии по ее имени получила название тоффаниева вода (Aqua toffana), а по области распространения - неаполитанская вода. (Любопытно, что иногда это зелье называли "манна св. Николая Барского".) Вода Тоффаны представляла собой раствор мышьяковых кислот, к которым прибавлялись некоторые другие вещества. Воистину мышьяк - целая "эпоха" в истории злонамеренного применения ядов. От этого коварного, действующего как бы исподтишка яда, погибли тысячи людей; некоторые историки считают, что среди жертв мышьяка Наполеон, Кондорсе (известный французский математик), английский поэт Четтертон и др. Ученый-токсиколог скажет вам, что, судя по описанию, ядом, который аптекарь предлагал юному Ромео, тоже был мышьяк ("Ромео и Джульетта" Шекспира).

Когда знакомишься с многочисленными, порой противоречивыми, но всегда таинственными и полными драматизма описаниями гибели от мышьяка, опия или аконита, невольно возникает вопрос: почему в прошлом яды имели столь большое распространение и так часто применялись в корыстных целях? Красноречивый ответ находим у Квинтилиана. Он полагал, что перед любым другим оружием яд имеет большие преимущества: без шума, без крови, втихомолку... Таковы основные "аргументы в пользу ядов", которые приводит Квинтилиан, прежде чем дает лаконичную формулировку: "Яд труднее распознать, чем врага".

Весь период средневековья, вплоть до нового времени, изобилует многочисленными свидетельствами широкого использования ядов, прежде всего с преступными целями. В связи с этим и учение о ядах (токсикология) длительное время рассматривалось как часть судебной медицины. Однако с ростом культуры народов и усилением контроля государств за получением и использованием ядов они стали терять свое фатальное значение. В XX в. злоумышленные убийства при помощи ядов являются редкостью. (К тому же достижения науки,- криминалистики, токсикологии сегодня таковы, что достаточно любых, самых микроскопических следов химического соединения, чтобы оно было наверняка и с полной очевидностью обнаружено. Видимо, этот факт хорошо уяснили себе и преступники...) Основное значение ныне придается истинно гуманному применению ядов, многие из которых в руках опытных специалистов-медиков в небольших дозах обладают лечебными свойствами. Широко внедряются яды, особенно в последнее время, в качестве средств для борьбы с вредными насекомыми и другими вредителями сельского хозяйства.